– Точно, кузен. Твоя матушка велела выдать пятьдесят эфесов епископу и пятьдесят – госпиталю Глории-заступницы. Еще триста будут выплачены мастерам за укрепление моста через Створки Неба.
– Иными словами, я имею на сотню эфесов меньше, чем ничего?
– Бывает, – пожал плечами Роберт.
Молодой герцог сказал с улыбкой:
– Дорогой кузен, мне нужны деньги. Ты знаешь, сколько. Найди мне их.
Казначей глянул на лорда несколько озадаченно. Подобных дел ему прежде не поручали. Он привык повиноваться приказам и исполнять со всей тщательностью, но этот приказ был больно уж странным. Роберт попытался объяснить:
– Ты не понимаешь самую суть казначейского дела…
– Кузен, – добродушно подмигнул ему Эрвин, – я знаю, прошло совсем мало времени, ты не успел перестроиться… Никогда не говори герцогу Ориджину, что он чего-нибудь не понимает. Ага?..
Казначей не оробел:
– Прости, я не хотел проявить неуважение. Тут нет ничего зазорного: ясное дело, что лорд не понимает в финансах! Ты же не купец. Но я, волею Праматерей, освоился в этой кухне, и хочу пояснить.
– Что ж, давай, – милостиво разрешил герцог.
– Видишь ли, главная задача казначея – всегда знать, сколько денег имеется в казне. Если лорд желает потратить деньги, он спрашивает о том, сколько есть в наличии, и из этой суммы исходит. Для того и ведется учет – чтобы знать, сколько можешь потратить. Безрассудные лорды тратят больше, чем имеют, и влезают в долги. Слишком осторожные тратят меньше, и в казне остается избыток, который крадут управители. Умный лорд потратит ровно столько, сколько нужно. Такова суть финансового дела.
– Извини мне глупый вопрос… а кто отвечает за наполнение казны?
Лицо Роберта прояснилось, он сказал с глубокой убежденностью:
– Это не зависит от воли смертных! Доходы – в руках Праматерей.
Герцог почему-то рассмеялся.
– Ах, как мало мы значим в этом мире! Ничтожные смертные!.. Ладно, спрошу более конкретно. Граф Шейланд оплатил выкуп за мою леди-сестру. Сколько?
– Двадцать тысяч золотых.
– Всего?!
– Двадцать тысяч сразу, и еще обязался платить по десять в год на протяжении будущих десяти лет. Общим счетом выйдет сто двадцать тысяч эфесов.
Эрвин присвистнул. Это была чудовищная сумма. Редкий император выплачивал такой выкуп семье своей невесты! Однако деньги нужны были сейчас, а не через десять лет.
– Я могу использовать хотя бы первые двадцать тысяч?
– Нет, кузен. Они давно потрачены.
– Кем? На что?
В этом Роберт был силен. Улыбка озарила суровое лицо кайра.
– Две тысячи двести пошли на устройство свадьбы Ионы. Тысячу пятьсот Иона забрала с собой в Шейланд, чтобы пожертвовать тамошним беднякам и больницам. Тысячу двести герцогиня София потратила на открытие театра в Лиллидее и шестьсот отдала епископу для новых фресок в Скальную Часовню…
Герцог вновь расхохотался:
– Ну и семейка! Хоть кто-нибудь здесь тратит деньги на что-то полезное?
– Оставшиеся четырнадцать тысяч пятьсот и еще двенадцать тысяч из нашей казны герцог Десмонд уплатил мастеровым цехам задатком за сооружение подземной усыпальницы.
Смех Эрвина тут же оборвался.
– Мой отец зарыл в землю половину стоимости войны?!
– Неуместный сарказм, кузен. Подземная усыпальница – важное и дорогое строение. Она…
– …очень скоро пригодится мне, если я не найду денег на содержание войска!
– Бывает, – развел руками Роберт.
Герцог глубоко вдохнул, чтобы набраться терпения.
– Ладно, кузен, я понимаю: задача непростая, творческая… Давай подумаем вместе: где взять денег? Вот, например. Отец заплатил цехам вперед… но ведь они не потратили эти деньги сразу! Не могли же! Таких деньжищ хватит на десять лет строительства. Можем ли мы забрать назад то, что цеха еще не истратили?
– Это против чести, кузен.
– Не силой забрать, а попросить. Пообещать цехам свободу от налогов на все время, пока мы не вернем задаток.
– Хм… Да, может сработать. Думаю, тысяч десять получим.
– А нужно шестьдесят. Где взять еще?
– Герцог Десмонд в таких случаях брал в долг…
– У Короны или Альмеры! Айден Альмера заперт в осаде, а император – наш противник!
– Есть Нортвуды…
– Сибил теперь подруга Адриана. Нортвуды ничего нам не дадут. Думай еще, кузен!
Вопреки ожиданиям, новая задача расшевелила Роберта. Найти денег – все равно, что придумать план кампании… только намного сложнее.
– Ха! Есть мысль, кузен! – казначея посетило озарение. – Говоришь, ты ждешь батальоны Флеминга и Уайта? Они опаздывают, и мы с тобой знаем, что это значит: эти люди ненадежны. Опасно вести в бой вассала, который колеблется прежде, чем выполнить твой приказ. Кузен, предложи Уайту и Флемингу внести откупную подать. Вместо военной службы пусть заплатят Первой Зиме по десять тысяч эфесов. Мы получим деньги и избавимся от людей, которым не можем доверять – двойная выгода.
Эрвин уважительно кивнул.
– Действительно, отличная мысль. Ты меня радуешь, кузен. Жаль, что не могу последовать совету.
– Почему?
– Император выставит против меня десять батальонов рыцарей и двадцать – искровой пехоты. Мне нужен каждый воин Севера, который может держать оружие. Я не могу отказаться от войск Уайта и Флеминга.
– Что ж…
– Не говори свое «бывает»! Подумай еще, давай! У тебя хорошо получается.
Роберт сказал:
– Граф Шейланд может заплатить нам десять тысяч в счет будущего года… если Иона попросит его об этом.
– Иона не станет просить, – отрезал Эрвин. – Тем более, у своего мужа. Только не Иона.
– Понимаю, кузен.
– Но мысль неплоха… Сделаем вот как, Роберт: не сестра обратится к Шейланду, а ты.
– При всем уважении… куда больше шансов, что граф даст денег, если попросит Иона.
– Не бойся, даст и тебе. Он будет сговорчив и добр: я сделаю графу щедрый подарок.
– Какой?.. – полюбопытствовал Роберт.
– Предложу ему сбежать из Первой Зимы и переметнуться на сторону императора. Я уверен, банкир будет в восторге.
Роберт покачал головой, но не сказал ничего об умственных способностях кузена. Лишь развел руками:
– Бывает…
В дверь постучали, на пороге возник кайр Джемис Лиллидей:
– Милорд, вассалы собрались в большой трапезной. Ждут вас.
– Верно, пора. Идем, Роберт.
* * *
В замковом дворе раздавался звон мечей. Герцог и кайры остановились, глядя на группу воинов, окружившую двоих дерущихся.
– Поединок, милорд, – прокомментировал Джемис.
– А то я не вижу!..
Эрвин подошел посмотреть. Зрители расступились, пропуская. В центре круга рубились двое кайров.
Обычно кайровские поединки быстры и кровавы. Эрвин видал такие, что решались в два удара. Атака – неудачный блок – повторная атака. И все, один лежит, второй отирает клинок. Собственно, на этом и строится кайровская тактика пешего боя: уложить противника за считанные секунды, пока не пришли на помощь другие. В мечевом бою кайр срабатывает, как взведенный арбалет: наносит один молниеносный и неотразимый удар, отточенный годами. Это позволяет разрушить строй, врубиться в глубину вражеских порядков, сокрушить значительный отряд небольшим числом воинов.
Однако сейчас бойцы были почти равны по мастерству. Один атаковал с такой скоростью, что клинок расплывался в воздухе блестящей дугой. Сыпал удары градом, зажимал противника в глухую защиту, не давая опомниться. Но тот, однако, успевал раз за разом парировать и смещался так, чтобы зайти противнику в бок. Нападающий сильно рисковал: если он хоть на миг сбавит напор, вполне возможно, первая же контратака прикончит его. Так же и жизнь защитника висела на волоске: спасала лишь предельная концентрация внимания, раз моргнуть – и один из ливня ударов достигнет цели.
Джемис шепнул:
– Красиво!..
Его точку зрения разделяли многие: две дюжины воинов следили за поединком, затаив дыхание. В их числе были и часовые, охранявшие двери трапезной.
– Господа, – кашлянул Эрвин, – простите, что отвлекаю!
Зрители обернулись к нему, вскинули руки в салюте:
– Милорд! Милорд!
Бойцы не заметили, и Эрвину пришлось рявкнуть:
– Отставить!
Они опустили мечи. Ни на одном не было ни капли крови. Несколько минут такого поединка без единой царапины – признак высочайшего мастерства обоих бойцов.
– Хороши, – вполголоса сказал Джемис.
– Кто начал? – холодно спросил герцог Ориджин.
– Я, милорд, – сделал шаг вперед нападавший кайр. – Мое имя…
Эрвин пропустил мимо ушей.
– Зачем?
– Он оскорбил Светлую Праматерь Агату.
